Татьяна Перес родилась в Москве. В 16 лет вместе с родителями переехала в Германию. Здесь окончила Сценическую школу музыки, танца и драмы в Гамбурге. На сегодняшний день она – танцовщица, певица и комик. С этой талантливой и разноплановой артисткой побеседовал наш корреспондент.
— Татьяна, я знаю, что вы родились творческой семье. Это повиляло на выбор вашей будущей профессии? Расскажите, пожалуйста о ваших родителях. Я их, в отличие от многих наших читателей, знаю.
— Мы родители, которыми я очень горжусь, в своё время создали первый русско-немецкий культурный центр здесь в Германии и, наверное, поэтому вы с ними знакомы, правильно?
— Да.
— Я действительно родилась в творческой семье, и моя мама Нелли Кунина – режиссёр по образованию, но потом больше занималась административной деятельностью. А мой папа Вячеслав Лисин, который тоже – режиссёр по образованию, возглавляет театр «Кулисы» в Дюссельдорфе. У нас в Москве на кухне тусовалась вся творческая элита, поэтому как-то с самого раннего детства я стала частью этих всех тусовок, и у нас был очень гостеприимный дом. Это, конечно, послужило толчком для меня, я постоянно была окружена творчеством: все пели, все танцевали, было очень весело. С тех пор жизнь сильно изменилась, и сейчас, когда ты встречаешься с друзьями, все «сидят» в телефонах и нет такого творческого совместного времяпрепровождения. Понимаете? Но у моих родителей это было, и я в этом во всём выросла. И моя творческая деятельность, в принципе, была предопределена с самого начала. Но если в Москве мои родители смогли бы мне помочь, то в Германии мне никто не помогал.
— А интерес к танцам у вас появился еще до приезда в Германию, либо уже здесь?
— Моя мама говорит, что петь, танцевать, говорить и ходить я начала примерно одновременно, поэтому сколько я себя помню, я всегда танцевала. Сначала – перед зеркалом, потом в детских танцевальных студиях. В какое-то время я училась в школе Гостелерадио СССР, затем какое-то время я была народницей (исполнительницей народных танцев. Прим. автора) в детском ансамбле Гостелерадио СССР. И когда я приехала в Германию в возрасте шестнадцати лет, то, по-моему, в первый раз услышал арабскую музыку и в неё влюбилась. Я тогда ещё не понимала, что это такое. Я просто танцевала так, как чувствовала, и оказалась, что я всё делала правильно. Помню, что я две недели гонялась за одним ди-джеем, чтобы он мне записал эту музыку, и так родился мой интерес к арабской музыке, и я начала интересоваться восточными танцами. Можно сказать, что моя карьера в Германии началась как исполнительницы восточных танцев. Я долго танцевала по всему миру, была членом жюри конкурса по восточным танцев на персидском телевидении. Это – кастинговый формат, и я три года сидела в жюри, и эти программы мы снимали по всему миру, где есть большие персидские диаспоры, и это увлечение танцами меня привело туда. Но я никогда не хотела только танцевать. С самого начала было понятно, что я хочу быть многогранным артистом.
Я всегда хотела и петь, и как-то играть. А танец живота меня привёл на «Аиду»
— Это – крупный круизный лайнер, да?
— Нет, это не круизный лайнер. „AIDA Cruises“ – это самое большое немецкоязычное пароходство. У нас осталось 12 кораблей, но было 14, а сейчас 2 продали. Мы растём каждый год, а когда я начинала в 2006 году, то там было всего 3 корабля. Лайнеры циркулируют по всему миру, и меня «перекидывают» с одного корабля на другой.
— Какого рода это выступления?
У меня – большие сольные шоу в театре, с песнями, танцами и со стендапом. Всё это можно увидеть у меня это в инстаграме. В основном, я выступаю сольно, у меня – очень много разных программ. Всё зависит от конкретного корабля, там есть очень много нюансов, которые необходимо учитывать. Иногда я работаю с танцорами или привлекаю своих коллег.
— Расскажите, пожалуйста, про стендап. Это – всегда импровизация, либо там применяются т.н. «домашние заготовки»?
— Это – и то другое и другое, но стендап – это всегда домашние заготовки, хотя импровизация и «заготовки» – это два абсолютно разных навыка. Даже заготовленный текст нужно очень хорошо сыграть на сцене, не говоря уже об импровизации.
— Почему вас заинтересовал этот жанр?
— В 2006 году «Аида» объявила кастинг на танцоров, но я не хотела танцевать в ансамбле, а быть солисткой. Я им предложила концепцию «Танца живота», где было не только шоу, но и мастер-классы для пассажиров. Им очень понравилась моя концепция, меня взяли, и на «Аиду» я пришла как как исполнительница восточных танцев. Во время своего первого контракта я увидела в театре шоу очень интересного человека. Он – потрясающий певец, а между песнями он – артист разговорного жанра. Это – не только стендап, он рассказывал анекдоты и импровизировал. Я посмотрела на него и тоже решила этим же заниматься. И тогда я начала думать о том, что я хочу в театр, но до этого у меня было много танцевальных проектов. Сначала я исполняла «танец живота», потом я сделала латиноамериканский формат – сальсу и т. п. Потом я пела в шоу, где танцевала. Для «Аиды» за 18 лет я сделала 11 проектов и 8 разных шоу. Я – серьёзный артист и вхожу в пятерку лучших артистов на «Аиде», и для меня очень большое удовольствие там работать. Потом в течение шести лет я пробивал свой проект. Я его отрабатывала, но его не хотели брать в план мероприятий, за что я очень сильно боролась. Затем я просто пошла к главному директору всей фирмы, и сказала: «Посмотрите видео, вот – мой проект, я хочу это делать!». И после этого мне дали возможность не просто выступать, а делать свои шоу. Поскольку все мои шоу до 2015 года были с песнями и танцами, я, естественно, разговаривала между номерами, шутила, но я решила заняться стендапом для того, чтобы я одна могла развлекать публику в течение 45 минут, и им не было при этом скучно. Я очень хорошо умею разговаривать, я этого не боюсь. Но должна сказать, что я прошла, конечно, «огонь, воду и медные трубы». Сначала я думала, что я не смогу писать тексты сама для себя. Я платила большие деньги разным комиком, и не один из них не написал под меня так, как это должно быть. Кстати, хочу дать совет всем, кто занимается юмором: писать нужно только самим.
— Но не все же умеют писать!
— Я согласна. Мой первый стендап, который длился пять минут, мне написал известный очень комик. Говорить на сцене, шутить на сцене, общаться с залом – это другая профессия.
Я «порвала» зал с первого раза, поэтому я решила, что теперь я очень крутая, но мне очень быстро прилетел «бумеранг» и дал мне понять, что не совсем такая крутая, как я думала. С этим пятиминутным номером я поехала на корабль и уговорила коллегу, чтобы он меня включил в своё шоу, и я могла выйти, пока он переодевался. Но на «Аиде мой номер вообще не понравился. Однако я это дело не оставила, пошли авторы, была потрачена куча денег, инвестированных вообще в никуда. Я ходила по всем «Открытым микрофонам» (Мероприятие для любого желающего, который хочет попробовать себя в стендапе. Прим. автора), но меня никто не понимал, потому что вообще немецкий стендап – очень специфический, она совсем другой, чем российский. Я долго училась. Сначала я выступала в костюме для танца живота, потому что это была тема моего первого пятиминутного стендапа. Потом я поняла, что не надо этого делать. Это был очень долгий путь, который не был усеян только розами, поэтому у меня случались и провальные выступления. Во всяком случае, было 2-3 серьёзных провала. Сейчас я уже могу над этим смеяться, потому что теперь всё работает, как надо.
— Вопрос по поводу импровизации. Это же очень сложно – импровизировать, потому что нужна мгновенная реакция. Ты должен сразу говорить, формулировать, практически не задумываясь.
— Если я вам расскажу свою историю, то вы сами всё поймете. Когда я поняла всю сложность стендапа, то представила, как я это буду делать на большой сцене, где в зале – 3000 человек, и я поняла, что не осилю этот «прыжок» с клубных «Открытых микрофонов» и маленьких залов на огромный зал. Я сразу понизила себя в статусе и стала членом команды, но если я – приглашённая звезда, то я – гостья, а не член команды со всеми правами. На корабле построили ночной клуб только для взрослых на 120 мест. Я проконсультировалась с коллегами, как мне в течение небольшого отрезка времени шутить с залом. Я стала хозяйкой этого маленького клуба, где всё сама разрабатываю. Именно там я научилась импровизировать. Это – моя гостиная, но интерактив у меня был всегда, во всех моих шоу. Конечно, уже есть какие-то наработки и шутки, которые когда-то сами возникли. Ты их держишь в голове и выдаёшь в подходящий момент, но я уже не думаю, когда импровизирую. Если у меня в руках микрофон, и я начинаю общаться с залом, то из меня уже «льётся» импровизация!
Беседовал Евгений Кудряц
«Немецко-русский Курьер», январь-февраль 2024 года
Сайт журналиста из ФРГ Евгения Кудряца 