Елена Зейферт – российская немка, поэт, прозаик и переводчик, литературный критик и журналист. Она пишет как на русском, так и на немецком языке. Елена – член Союза писателей и Союза переводчиков России, доктор филологических наук, профессор Российского государственного гуманитарного университета, ведущий научный сотрудник Московского государственного лингвистического университета.
В разное время она работала корреспондентом и обозревателем «Московской немецкой газеты», московского журнала „Gemeinschaft“, казахстанской газеты „Deutsche Allgemeine Zeitung“, германских газет и журналов. С 1997 года Елена Зейферт – ведущая литературного клуба «Мир внутри слова» Международного союза немецкой культура. В 2008 году она защитила докторскую диссертацию на тему «Жанровые процессы в поэзии российских немцев второй половины XX – начала XXI вв. в МГУ. Осмысление материалов российско-немецкой литературы позволило ей сделать выводы, что основными элементами этнической картины российских немцев являются осознание окружённости себя чужим, стремлением к автономности, приоритет статики над динамикой, ощущения «нигде на родине» и «везде на родине», генетический страх перед изгнанием, состояние постоянной уязвимости, страх быть заметнее других, стремление подчеркнуть своеобразие родного этноса. В 2010 году она стала лауреатом главной премий в области культуры российских немцев федеральной земли Баден-Вюртемберг. Елена Зейферт перевела на русский язык, Иоганна Вольфганга Гёте, Райнера Мария Рильке, Фридриха Ницше и многих других. Сегодня член Международной ассоциации исследователей истории культуры российских немцев Елена Зейферт – гостья нашего журнала.
— Елена, расскажите, пожалуйста, о своих корнях.
— В моей судьбе удачно пересеклись три немецких рода – Зейферт, Йекель и Дайтхе. Дедушка и бабушка по отцовской линии оказались в Караганде вместе со своими раскулаченными семьями. Бабушке Марии Йекель было в том далёком 1931 г. тринадцать лет, дедушке Фридриху Зейферту –девятнадцать. Родом они были из села Гларус Марксштадского кантона, а в Караганде оказались в местечке Транспортный цех, где были сконцентрированы в 1941 г. и депортированные советские немцы. Мой первый предок по линии Зейфертов прибыл в Россию в 1766 г. В своей «карагандинской повести» «Плавильная лодочка» я назвала его Люка. Книга на днях вышла из печати в издательстве «Новое литературное обозрение».
Бабушка по материнской линии Роза Дайтхе была из Макеевки. Там она познакомилась с Абрамом Апостоловым, за которого вышла замуж. Дедушка-фронтовик через Алексея Стаханова эвакуировал бабушку со старшим сыном Эдиком Караганду, где его знаменитый соратник стал директором шахты. Мама родилась уже после войны. Корни деда неясны. Я думаю, что он был евреем, но сам он искал свои корни в Болгарии, а называл себя Василием. Однако время было настолько смутное, что такое самонаименование могло быть из страха, хотя дальше Караганды уж точно не сошлют. Дедушка умер задолго до моего рождения. Его сын, мой дядя Эдуард записал себя в паспорте украинцем.
Я чувствую очень сильную связь со своими дедушками и бабушками. Фридрих Зейферт был фотографом, человеком с творческой жилкой и очень ранимым, глубоким человеком. Мария Йекель невероятно сильной. После смерти дедушки (а умер он в 37 лет) она осталась с восемью детьми и девятым в утробе, всех воспитала, всем дала образование. Папа был четвёртым ребёнком в семье, третья девочка, Мария, умерла. По российско-немецкой традиции старшему сыну дали имя отца – Фридрих, а старшей дочери (затем умершей в младенчестве) – имя матери. Родилась ещё одна девочка, её назвали Мария. Мы, внуки, никогда не называли бабушку Машей, только Марией. Тётю племянники называли тётя Марийка. Бабушкин дом был образцом чистоты и зажиточности. Она каждое утро вставала очень рано, чтобы полить огород и сад. Роза Дайтхе была красивой, утонченной внешности женщиной. Её ровесники в моём детстве восклицали: «Какой же ты была красавицей, Роза!». Бабушка улыбалась. Чёрные брови как птицы, чёрные волосы и эльфийские уши с оттопыренными кончиками унаследовали от неё мои дядя и мама, а я только уши. Бабушка Роза меня воспитала. Это она ждала меня из школы с немецкими блюдами на столе. Дедушка Абрам Апостолов был небесной доброты человеком, к сожалению, очень хворым с рождения, родился с пороком сердца, с фронта был довольно скоро комиссован. Он и погиб по своей доброте: по дороге на работу помог молодой маме поднять ребёнка на высокую ступеньку и упал там с сердечным приступом. Ох, как во мне вырастает закалённый стержень бабушки Марии в трудную минуту, изнутри обжигает душевная чувствительность дедушки Фридриха, ловит взгляды мужчин фарфоровая кожа бабушки Розы, стремится помочь всему миру эмпатия дедушки Абрама! Как я благодарна им за такое наследство!
Как чёрные волосы мамы и русые кудри отца дали мои золотые, как у Лореляй, – Бог весть. Впрочем, младший брат отца Роберт тоже рыжий. Мама, яркая, бойкая, блестяще училась, стала врачом-фтизиатром. Она писала стихи и отличалась красноречием. Папа был горным инженером и трепетным читателем классической литературы, к тому же обладателем эйдетической памяти. Прочитав раз в жизни «Медного всадника», он помнил его всю жизнь наизусть. Папа может читать стихи часами. Мама умерла в 2017 г. от меланомы, светлая ей память.
Свою фамилию Зейферт я никогда не меняла и свято берегу её. Несколько лет назад мне «случайно» встретилась Наталья Терновски-Дайтхе, она живёт в Германии и занимается родом Дайтхе. Я много узнала о своих корнях по матери.
— Почему вы решили стать филологом?
— Это решил за меня Господь. Я мечтала быть журналистом и не внимала на отговаривающие фразы о том, что это профессия солдатская и придётся открывать ногами двери, чтобы добыть истину. Мечтала быть писателем. Мечтала изучать иностранные языки. Но в Караганде не было журфака, литинститута и иняза. И мне оставался русский филфак. Никогда не забуду, как рыдала, поступив на русистику, и мама, чтобы успокоить меня, позвонила в приёмную комиссию, где ей сказали: «Не обязательно ей работать школьным учителем! Окончит, и сама решит, кем быть». Но я сразу же начала получать и второе высшее – по антиковедению. Откуда мне было знать, что русская филология – это моё точечное, ювелирно выбранное призвание, что именно на этой стезе для меня рассыпаны крупные звёзды? А так и случилось! Невероятно люблю и античность, в поле которой энергично релаксирую.
— Как развивалась ваша карьера?
— Покоясь на стабильности моей натуры. Знаю за собой и то, что я очень везучий человек и у меня много энергии. По жизни меня просто прёт любовь к жизни, литературе и литературоведению. Мне выпало счастье встретить много издателей, которые хотели подарить миру мои книги. И счастье выиграть ряд международных конкурсов, занимаясь только внутренней работой, не контекстом, а контентом. Везение есть и в финансах, и в любви. Дважды в жизни мне встретилась взаимная любовь: после смерти первого мужа через время в мою жизнь снова вошёл любящий и любимый мужчина, мой второй муж. Работе я так же верна, как семье. Отличаясь постоянством, я отработала в Карагандинском государственном университете им. Е.А. Букетова тринадцать с половиной лет. От получения диплома специалиста вплоть до отъезда в Москву. Прошла там путь от ассистента до доктора наук. Защита докторской состоялась в 2008 г. в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова. В Москве мне тоже повезло – довольно быстро пригласили работать в Российский государственный гуманитарный университет, который я очень люблю, там на кафедре работают филологи мирового уровня.
Я люблю заботиться, люблю растить. Студентов люблю всей душой. Работа приносит мне огромную радость.
Мне всегда, с двадцати двух лет, нужна была вторая работа, чтобы перетекать от одного вида деятельности к другому – от преподавательской работы к научной, культуртрегерской, журналистской. По совместительству я работала в газетах, международных организациях по культуре, других вузах. Сейчас такая вторая должность – ведущий научный сотрудник Московского государственного лингвистического университета. Коллеги там очень отзывчивые, прогрессивные и энергичные, мне с ними комфортно.
Вот уже двадцать пятый год я веду литературный клуб «Мир внутри слова», который переехал со мной из Караганды в Москву. Это моя общественная работа. Хотя по своей натуре я отнюдь не общественник, а индивидуалист. Но считаю, что десятину нужно отдавать, поэтому веду и бесплатную работу – много занимаюсь с молодыми авторами. В Караганде в моей квартире был литературный салон! В Москве, и особенно, с рождением дочери моя квартира – уютное семейное гнездо.
— Вы являетесь автором монографий о русской и немецкой литературе. Какие немецкие прозаики и поэты вам наиболее интересны?
— Всегда восхищалась Рильке, которые старше меня не на сто лет – на сто эр! Чеканность, целостность и глубина его форм поражают. Интеллектуально-чувственная проза Томаса Манна заворожила меня с девятнадцати лет, когда я на одном дыхании прочла «Доктора Фаустуса». Помню, спрятала книгу в тумбочку, чтобы оставить ещё хоть несколько страниц на завтра. Гёте, казалось, сопровождал меня с самого начала творческого пути, восхищая своими лирическими, эпическими и, конечно, драматическими произведениями, великим «Фаустом».
Георг Тракль явно создал особую нейрозону в моём мозгу, люблю его читать и перечитывать. Николаус Ленау, Стефан Георге, Георг Гейм, Пауль Целан – абсолютно мои авторы. Интересны поэтические эксперименты Фридриха Ницше. Ряд немецких поэтов ко мне «привёл» мой первый муж Юрий Вайханский, ушедший из жизни в 2019 г., – это Готфрид Келлер, Аннетте Дросте-Хюльсхофф, Карл Шпиттелер, Эльзе Ласкер-Шюлер. Юра писал песни под гитару на стихи европейских поэтов и был германофилом. Кстати, мой второй муж рок-музыкант Илья Спрингсон тоже любит немецкий язык и немецкую культуру.
Я увлечена поэзией Маши Калеко, Непомука Ульманна, российских немцев Андреаса Петерса, Виктора Шнитке, Артура Розенштерна. Из современной германской поэзии ровесников мне очень близок Ян Вагнер с его застенчивой и одновременно экспансивной метафорой.
— У вас никогда не возникало желания переехать в Германию?
— В 1993 г. наша семья собралась эмигрировать в ФРГ. Мне очень хотелось. Но родители передумали, а в нашей немецкой семье не было принято оспаривать решение старших. Я понимаю, что, если бы мы переехали, я проживала бы сейчас совершенно другую жизнь. Хотя, кто знает? Ясно одно: я люблю немецкое. Находясь в России, я стремлюсь общаться с немцами и германофилами. Растворилась бы я в ФРГ в немецкой среде? Возможно. Но на перекрестье миров возможности богаче, и не только языковые.
В Германии живёт вся многочисленная семья моего отца, кроме него самого. Это не меньше сорока родственников! А моя сестра Наталья работает завучем в нашей родной школе в Караганде, в десяти минутах ходьбы от родительского дома. У неё двое сыновей и три внучки, все они живут в Караганде. Я живу в Москве и воспитываю дочь Анечку, которая любит немецкий язык и читает на нём стихи наизусть. Ане сейчас двенадцать.
Беседовал Евгений Кудряц
«Немецко-русский курьер», август-сентябрь 2023 года
Сайт журналиста из ФРГ Евгения Кудряца 